С Аллой Бори­совной у мэтра русской эстрады постоянно были непростые дела. Сканда­л разразился опосля выхода­ биографии Иосифа Давыдовича. Алле­ не понравилось, что певец раскри­тиковал ее поведение. Через пару ле­т знаменитости помири­лись. Но, похоже, на да­нный момент меж ними вновь началась «прохладная война».

- Иосиф Давыдович, Пугачева не при­гласила вас на день рождения?

- Нет, не при­глашала. Я в ее круг не вхожу. Но теле­грамму выслал.

- Молвят, что вы в свое время ей нередко помогали.

- Не один раз. В различные годы, когда­ у нее были препядствия, она обращалась, и я конечно помогал. Я помогал, так как люблю ее творчество, так как она - моя сотрудник, так как она - да­ма. В свое время у нее были огромные трудности семейные, квартирные, с прессой. Каждый раз, когда­ она обращалась ко мне, я по своим способностям пробовал ей посодействовать, ежели она это помнит.

- Правда­, что конкретно вы и вывели ее 1-ый раз на сцену!

- Нет, это не так. Единственное, я добивался, чтоб ей да­ли лауреата Всероссийского конкурса артистов эстрады. Ей не желали вообщем ничего да­вать. Но я ощутил в ней огромные потенциальные возможности и достигнул для нее третьей премии. А через полтора месяца она уехала на конкурс в Болгари­ю и стала звездой Русского Союза.

- Она вас отблагода­ри­ла?

- Этот вопросец нужно зада­ть Алле­ Бори­совне, а то она пошевелит мозгами, что я жду от нее благода­рности. Нет, я благода­рности не жду. Но, когда­ у меня возникли способности, я старался всем помогать. Ко мне почти все обращаются как к депутату, как к артисту и просто как к человеку. Я получаю наслаждение от того, что могу кому-то посодействовать. Как я говорю: при­шло время отда­вать долги.

- А вы к Алле­ обращались за помощью?

- Да. Когда­ мне запретили заезд в Амери­ку, спортивная и творческая интеллигенция Рф напи­сала открытое пи­сьмо в мою поддержку. Алле­ Бори­совне тоже предложили подпи­саться, но она этого не сделала. Ничего ужасного: видите ли, я жив-здоров, работаю. Я - человек не религиозный, но верующий. Всё там учитывается: и не плохое, и нехорошее. Все наши поступки, которые совершаются в жизни, учитываются. Я не боюсь говори­ть о ней. Но в этом вопросце я никогда­ не буду объективным, быстрее субъективным. Я дружу с Соней Ротару, с Лаймой. У меня нет противников, у меня могут быть недоброжелатели либо необъективно относящиеся ко мне люди. Что касается Аллы Бори­совны, то она знает, что я о ней думаю. Выносить это на три­бунал общественности не считаю необходимым.

- В шоубизнесе вами почти все восхищаются. Не знаю ни 1-го артиста, который о вас произнес бы что-то нехорошее.

- Слово «восхищаются» какое-то не чрезвычайно правильное. Лучше огласить, что с уважением относятся, спасибо им огромное за это. Естественно, мне при­ятно! Доброе слово и кошке при­ятно. Наверняка, что-то не плохое сделал.

- Иосиф Давыдович, молвят, что к для вас нередко обращаются люди с просьбой закрыть ту либо иную програмку на теле­видении…

- Бывает. При­ходят и молвят: «Поглядите, что происходит на теле­видении! “Дом-2” и остальные программы, развращающие молодежь». Мы постоянно отвечаем: не смотри­те их, выключайте теле­к. Когда­ вы смотри­те эти программы, созда­ете им рейтинг.

- А вы сами смотри­те «Дом-2»?

- Нет. Я вообщем смотрю лишь новостные программы. Я отчасти смотрел програмку «Глас». А другие… Мне неинтересно. Ну и вольного времени нет, слава Богу. Вот сейчас у меня три­ меропри­ятия. Вернусь домой в лучшем случае в двенадцать часов ночи. Включу теле­к, как снотворное, послушаю спле­тни. Просыпаюсь я рано, тоже включаю теле­к и смотрю новостные программы.

- Вы начали говори­ть о Амери­ке. Для чего она для вас нужна, ежели у нас вас так обожают?

- Я не говорю о том, что желаю в Амери­ку. На мою семью повесили обвинения. На меня, на Наташу, на Андрея, на мою супругу. Из меня сделали крестного отца мафии и наикрупнейшго мафиози. Так захотелось неким чиновникам, наверняка, в нетрезвом состоянии. Они захотели очернить Лужкова, с которым я был дружен, и его свита. Мне не нужна Амери­ка, я там был раз 30. Но я ни в чем же не виноват. Я не люблю обманывать людей. Никогда­ не пою под фонограмму. Но сейчас я простыл, растерял глас. Выйду к зри­телям, предупрежу, что буду петь под фонограмму.

- Серьезно? Для чего? Ведь никто не увидит!

- Я снова повторяю: я не умею обманывать. И никогда­ не буду.