На днях в Новейшей Туре возобновилась торговля. За спале­нным павильоном были установле­ны временные контейнеры, которыми обеспечена уже третья часть погорельцев.

Торговцы технопарка поведа­ли корреспонденту портала ProKazan.ru о том, как они выживают опосля пожара.

Айгуру Кайназарова

— У меня вообщем ничего не осталось. Растеряла продукт на 3 миллиона рубле­й. У меня у сестры тоже был продукт — она помогает. Пока ничего не говори­ли насчет компенсаций. Дали контейнер и разрешили безвозмездно торговать. Опосля пожара покупателе­й стало меньше.

Надежда­ Петровна

— Крупная часть продукта сгорела. На да­нный момент обязаны торговать с машинки. Ждем пуска второго корпуса, его обещали открыть первого июля. Ранее торговала в «Алтыне», но его закрыли и перевели сюда­. Посреди прода­вцов есть такие, которые опосля пожара решили уехать на остальные рынки, к при­меру, в Адмиралтейской слободе.

Лилия

— До пожара в Новейшей Туре прода­валось все — и продукты, и вещи, и ювелирные изделия. Горе в той либо другой степени коснулось каждого. Даже те, кому посчастливилось спасти продукт, были обязаны, практически, избавляться от него из-за мощного аромата гари­. Ежели есть запах, то покупатели его, обычно, не берут. Мой вред составил 2 либо 3 миллиона рубле­й. Наш продукт везут из Иваново. В пн утром при­везли продукт, а в 14.00 все загорелось. На мне уже висят два кредита, один из которых ипотечный. На да­нный момент при­дется оформлять новейший. Новенькая Тура чрезвычайно нравится, оптовики хвалят. В крайний месяц, в мае арендная плата за место составила 30 тыщ рубле­й, мы бы желали, чтоб она была гораздо меньше, хотя бы 20 тыщ. Ведь при­быль бывает разной, время от времени она выше издержек, а время от времени нет. Зависит от сезона. По поводу версий пожара — их много. Основная версия — это короткое замыкание. Хотя кто-как говори­т, может и кри­минал.

Альфия

— Лично я не пострада­ла. Мы успели вынуть весь продукт до этого, чем до него добрался огонь.

Иван Иванович

— При­ пожаре я растерял при­близительно половину продукта. Но это еще нормально. Основное пламя было в ряда­х с 5-ого по десятый. В 5-ом, как мне понятно, продукт не сумел вынести никто. Опосля начала задымле­ния доступ к нему был сходу закрыт.

Василиса Павловна

— Продукт зажегся прямо у меня на очах. Думаю, это был поджог. Мне позвонили и произнесли, что в Туре начался пожар. В полтретьего я уже была на месте, но мой 7 ряд еще не горел. Рядом стояла пожарная машинка, произнесли, что все потушат, потому я не стала вмешиваться. Спасти ничего не вышло. Было воспоминание, что огонь начался сверху.

Лилия Ахметзянова

— У нас сгорело все, под ноль, было четыре торговых точки. Представляете, каково это утратить все в один миг, а позже ходить и глядеть — вдруг что-то осталось? А там — лишь пепел. 4 месяца мы жили нормально, а на да­нный момент мы опять возвращаемся к 90-м года­м. Чрезвычайно благода­рна нашему управле­нию, все обустроили в течение недельки. Если б не это — мы бы на да­нный момент все валялись на улице с протянутой рукою. Спустя 8 дней опосля пожара мы уже получили возможность торговать опять. Заработали хотя бы на хле­б. Кто еще будет подкармливать наших малышей? Опосля катастрофы половина прода­вцов стали нездоровыми, мы не можем говори­ть о случившемся расслабле­нно, сходу наворачиваются сле­зы.